Дартсмен Борис Кольцов сильно пошумел на чемпионате мира, который проходит в эти дни в Лондоне.
Он первым из россиян в истории прошел стартовый круг этого крупного турнира, обыграв нидерландца Джермейна Ваттимену, который значительно превосходил его в рейтинге (37-е место против 117-го) со счетом 3:0. А также Борис был близок, чтобы победить и другого нидерландца во втором круге — Дирка ванн Дуйвенбоде (17-е место рейтинга) — но немного не хватило.
Британские болельщики особенно полюбили Кольцова за эмоции, который он отдавал в зрительный зал во время матчей. Он дурачился, заигрывал с публикой, танцевал и много улыбался. Подобное поведение было нетипичным для Бориса. По прилете спортсмена в Москву, «Матч ТВ» поговорил с ним о том:
- Почему на чемпионате мира Кольцов был такой эмоциональный
- Что говорил Ваттимена, после того как не пожал руку россиянину
- Что нужно сделать, чтобы российские игроки были в топе
- Почему Борис не отказался играть на турнире, узнав о смерти отца
— Вернулись с чемпионата мира. Появились ли какие-то новые ощущения?
— Если честно, нет. Для меня давно чемпионат мира стал обычным турниром. Это один из стартов. Сегодня один, завтра другой. Да, все говорят, что это крупный турнир, но когда ты это в своей голове постоянно прокручиваешь, тогда никаких результатов ты добиться не можешь. Тебе это еще больше мандража добавляет. В этот раз получилось так, как получилось. Результатом я доволен.
— После победы в первом раунде в СМИ было много приятных эпитетов в ваш адрес: русская сенсация, легенда. Как к подобному относитесь? Читали, что про вас пишут?
— Да, мне пересылают знакомые. Сразу хочу сказать, что легендой себя не ощущаю, ничего сверхъестественного не сделал. Просто в первый раз для российского игрока прошел один круг на чемпионате мира. Было «вау» в первый день, когда это осознаешь и читаешь сообщения, но потом ты прекращаешь об этом думать, сразу звезду от себя отгоняешь, идешь тренироваться дальше к следующим турнирам.
Во втором раунде немножко не повезло. Играл на равных с человеком, который на 100 позиций выше в мировом рейтинге. Я дал хорошую битву, но в конце не дожал. Была возможность завершить матч в свою пользу.
— Показалось, что британская публика была на вашей стороне. Вы это почувствовали?
— Да, им просто нравятся такие эмоции, такие игроки, которые не закрыты в себе, а с ними больше общаются. Они отвечают взаимностью, если ты пытаешься что-то такое делать на сцене. Многие в России написали, что было чересчур эмоций, но я так не считаю. Я делал все, что нужно было для меня. В какие-то моменты тебе нужно выплеснуть из себя эмоции, чтобы они не давили на тебя. Все, что произошло на сцене в первой игре, было в рамках. Во втором матче тоже пытался это делать.
— Английские болельщики что-то писали в директ?
— Да, радуются. Пишут: «очень классно тебя видеть на сцене», «позитивный игрок», «будем дальше за тобой следить», «ты стал одним из наших лучших игроков».
— Вы всегда так эмоционально ведете себя на турнирах?
— Когда ты играешь на закрытых турнирах, где выступают 128 человек и где проводят стрим только с одной-двух досок, то там эмоции запрещены. Просто зашел, пожал руку, сыграл игру, пожал руку, ушел. А на сцене до этого я так себя не вел. Были какие-то выплески эмоции. Но это случалось разово: либо в конце, либо при закрытии больших чисел. Сейчас, видимо, во мне что-то поменялось.
— Были более расслабленным, чем на других турнирах?
— Да. Я психологически себя так подготовил, что этот турнир ничего сверхъестественного мне не даст. Понятно, что это какая-то слава, известность. Но если ты возьмешь этот турнир как обычный, расслабишься и будешь получать удовольствие от игры, то результат придет. Мне это посоветовали менеджер и близкие люди, которые в этой игре понимают. Поэтому я в первый раз вел себя так на сцене, и это принесло свои плоды.
— Перед последним броском в первом матче публика завелась, а вы ей подыграли. Как такое можно контролировать? Как справились с нервами? Ведь это максимально напряженный момент: одно точное попадание — и впервые в истории игрок из России выйдет во второй круг ЧМ.
— До этого я не попал три броска на матч, когда счет был 2:0 в последнем сете. Промазал. Он в итоге сравнял 2:2. У меня оставалась последняя возможность, чтобы закрыть удвоение десяти. Я перестал думать об удвоении, переключился на публику, чтобы это давление из меня вышло. Поэтому я и подыграл: улыбнулся, подошел, бросил дротик, попал в нужное удвоение, закрылся, выиграл матч. Это контролировать вообще никак невозможно. Только если тебе повезет в такой момент, и ты найдешь какое-то секундное решение этой проблемы. У меня бывает такое, что ты поднимаешься на сцену, затем спускаешься со сцены и не помнишь, что было на ней. Потому что ты настолько погружаешься в игру и попадаешь в мыльный пузырь, из которого выходишь выжатым как лимон и ничего не помнишь. Надо над этим работать, уметь в такие важные моменты более спокойно ко всему относиться. Чем больше адреналина попадает в организм, тем результат становится хуже.
— О чем думали в моменте, когда в первом матче дротик попал в удвоение десяти?
— Не помню, затуманенное все. Я пересматривал игру несколько раз и не мог вспомнить, о чем думал. Мысли рассеялись, эмоции захлестнули.
— Был ли в ваших эмоциях и поведении во время матча заложен какой-то элемент давления на соперника?
— Изначально не было такого в планах. С этим соперником мы встречаемся не первый год. Знаю, что он очень скоростной игрок, и я играю в быстрый стиль: подошел, три дротика выкинул, забрал, ушел. Тут получилось так, что я начал заводиться с публикой, увидел, что у него в этот момент игра не клеится, потому что идет временная задержка. В результате решил работать по этой схеме. Но план появился во время игры. Получилось, что я поменял все: и стиль, и музыку на выход. Взял новую тетрадь и начал писать в нее с первой игры на чемпионате мира.
— Ваттимена не пожал вам руку. Как вы это восприняли?
— Все увидели это и начали его критиковать. Но я скажу в его защиту. До игры в подтрибунном помещении официальный секретарь нам сказал: «Ребята, выходите, проходите мимо публики. Никому не отбиваете кулачки, нигде не останавливаетесь, никакие карточки не подписывайте. У нас ковидные ограничения. После матча тоже никаких объятий и рукопожатий». Тут можно сказать, что у него наложились и обида от проигрыша, и мои реакции, и ковидные ограничения. Когда все закончилось, я пришел обратно в разминочную комнату, мы с ним пообщались. Я сказал, что если есть какие-то претензии, то скажи. Он ответил: «Нет-нет, все было по правилам. Не пожал руку, потому что это тоже было по правилам». Затем он написал пост в фейсбуке. Я на него ответил. Написал: «Спасибо тебе за игру».
— От нидерландцев гневные сообщения не получали?
— Были не только от них. Не важно, выиграл ты матч или проиграл, всегда желают разного. Это в основном пишут не реальные болельщики, которые понимают, что в дартсе сегодня может полететь у одного, завтра у другого. А пишут те, кто проигрывают деньги на ставках. Просто удаляешь таких людей.
— На чемпионате мира выиграли 15 тысяч фунтов стерлингов призовых. Насколько это большая сумма для вас и российского дартса?
— Если бы все деньги получил только я, то это было бы много. У меня есть менеджер, есть спонсоры, которые вкладывают свои деньги в меня и забирают свой процент с выигрыша. Плюс организация, которая проводит турнир, забирает свой процент. Поэтому по итогу остается не такая большая сумма. Если взять полностью сумму, то это запредельные цифры для российского дартса.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
— Это самые большие деньги, которые вы выигрывали за один турнир?
— Да, самая большая сумма.
— В пабах на деньги когда-нибудь играли?
— Давно никто не предлагает. Очень бы хотелось. Когда начинал карьеру, лет 10 назад, то было такое. Перед официальными турнирами играл. Я считаю, что самая лучшая тренировка — это игра на деньги, на какую-то ценность. Просто так никому неинтересно играть. Сейчас просто все боятся.
— Все знают, с кем имеют дело?
— Конечно. Бывает, что приходишь в бар, человек тебя не знает, предлагает сыграть, а ему сразу кричат: «Дурак, что ли? Не надо с ним играть. Просто лучше деньги отдай».
— На чемпионате мира вы вышли во второй круг. Почему для нас это сенсация?
— Потому что никто такого не достигал и даже близко не был. Все из-за того, что мы просто не ездим. Основные локации для турниров — Англия, Германия, Нидерланды. Очень мало людей могут позволить себе постоянно путешествовать и участвовать в них. У нас нет опыта игры с сильными соперниками. Федерация дартса России занимается развитием, пытается что-то делать, пытается кого-то вывозить, но это максимум один раз в год. Мы играем между собой, знаем друг друга как облупленных. Если я сейчас приеду на российский турнир, то сильного психологического напряжения не будет. А если целый год буду ездить на такие турниры и нигде психологически напрягаться не буду, а потом приеду на крупный турнир, и в первом раунде меня кто-то начнет обыгрывать 1:0, 2:0, 3:0, то я «поплыву». Имея же багаж игры с сильными соперниками, то, даже проигрывая матч до шести побед со счетом 0:5, можно спокойно его вытащить на своей психологии. Дартс на 75-80 процентов состоит из психологии. Все умеют бросать дротики, все умеют считать, все на тренировках чемпионы мира. Но как только ты играешь на официальном турнире и выходишь на сильного соперника, то начинаешь нервничать, у тебя потеют ладошки. Тогда ты перестаешь быть чемпионом мира, а становишься обычным игроком чемпионата России.
— Что нам нужно делать, чтобы быть в топе?
— Просто больше ездить и получать игровой опыт. Это единственная таблетка, которая может нам помочь.
— Сейчас вы прошли первый раунд чемпионата мира, были близки, чтобы пройти и второй. Насколько реально выиграть чемпионата мира?
— Да, я показываю какие-то серьезные наборы по ходу турниров, но это пока не стабильно. То идет хорошо, то плохо. Люди из топ-16 рейтинга каждую неделю играют на сцене, они на ней живут. Мне, как человеку, который выступает там два-три-четыре раза в год, пока такая цель нереальна. Думаю, что в ближайшие 5 лет ни один человек из России и постсоветского пространства этого не сделает. Надеюсь, что подобное когда-то случится, но это очень сложно.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
— Вы — единственный профессиональный игрок из России. Этого сложно добиться?
— Для этого, во-первых, нужно желание. Во-вторых, финансовая возможность. Я начал ездить с 2011 года. Всегда за свои деньги. Очень много на это потратил. Все свои деньги отдавал на поездки, плюс папа с мамой помогали. Всех сбережений мне хватало на две-три поездки в год. Так ездил до 2014-го, пока не засветился на Кубке Европы. Занял третье место в личном разряде. Меня заметила сначала одна компания, начала делать дротики. Какие-то небольшие приходы от этого были. Мог купить какие-то дополнительные билеты на один перелет. Затем появилась еще одна компания. Так до 2018-го года крутился за свои.
— Когда несколько лет ездили на турниры себе в минус, не задавались вопросом, зачем вы этим занимаетесь?
— Да, были такие мысли. Но у меня папа был всю жизнь спортсмен, да и сам в спорте. Поэтому мысли возникали на один день раз в году. Потом сам себя пинал: «Что ты как тряпка? Будет что-то в этой жизни». Потом в 2014-м выиграл бронзу на Европе, затем первым от России участвовал на чемпионате мира, в 2017-м с напарником стали обладателями Кубка мира в Японии, в 2018-м — четвертьфиналистами профессионального Кубка мира. Получается, что каждая победа подстегивает идти выше. Бывает, что приезжаешь на турнир, проигрываешь в первом раунде и думаешь: «Фигня какая-то, надо останавливается», а затем: «Вот же было нормально. Давай, дальше тренируйся. Все придет».
— Насколько отец был вовлечен в вашу карьеру?
— На сто процентов, даже на сто пятьдесят. Постоянно звонил, читал, расспрашивал, делал коллекции из кубков, разыгрывал от моего имени какие-то турниры в школе по разным видам спорта. Он был физрук и спортсмен до мозга костей.
— Год назад, когда его не стало, вы же были на турнире?
— Да, я от мамы получил новость в самолете.
— Почему решили играть на турнире?
— Получилось так, что он попал в больницу, долго там находился. Я вылетал 5 ноября. Вечером 4-го врачи сказали, что есть какое-то время. Спросил у мамы и жены, они ответили, что надо ехать, что отец бы хотел. Потому что отец этого бы хотел, я это сделал.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
— Вы у себя в инстаграме часто устраиваете аукционы. Что-то везете с этого чемпионата мира?
— Да, привез дартс-мишень, на которой разминался. И, наверное, выложу свою майку и дротики на аукцион.
— Зачем вы этим занимаетесь?
— Я очень сильно люблю эту игру. Хочу игре отплатить за это. Хочу привить ее людям, помочь в начинаниях. Я же на деньги, вырученные с аукционов, покупаю дартс-оборудование и отправляю его в детские школы, либо людям, которые занимаются с детьми и ведут какие-то секции. Составил себе очень большой список и пытаюсь на аукционах собрать средства и помочь этим ребятам.
— Сколько собираете на аукционах?
— По-разному. Тут какой-то определенной суммы нет. Кто-то может дать 10-12 тысяч рублей. Максимально было в районе 30 тысяч. Это такие капли по сравнению с тем, сколько людей нуждается в этом. У некоторых нет денег даже на оперение, которое стоит 50 рублей. Я столько проездил по российским турнирам, видел разных детей, которые хотят играть, у них горят глаза, но нет денег, чтобы купить мишень, дротики и перья. После того, как отец ушел, у меня появилось такое желание людям помогать.
Источник: matchtv.ru
Метки
